О выборе имен у князей Древней Руси

Памятник "Тысячелетие России"

О традициях и принципах имянаречения в древнерусскую эпоху нам известно гораздо меньше, чем хотелось бы. Антропонимия (совокупность антропонимов) того времени восстановлена далеко не полностью: почти каждый год берестяные грамоты, найденные на раскопках, открывают нам новые имена или формы имен наших предков, но все же это лишь часть былого многообразия. К тому же о родственных связях большинства упомянутых в грамотах людей там ничего не сказано.

Рукописные книги древнерусской эпохи сохранили в основном имена знати, в первую очередь князей Рюриковичей. По тем же памятникам можно установить (иногда приблизительно, иногда точно), в какое время жил тот или иной Рюрикович, в каких родственных отношениях состояли князья между собой. А это дает возможность больше узнать об особенностях выбора имен в правящем роде Древней Руси. Долгое время эта тема оставалась без внимания ученых, но в наши ее основательно исследовали Ф. Б. Успенский и А. Ф. Литвина. Их книга «Выбор имени у русских князей в X–XVI вв.» представляет собой интереснейший научный труд на стыке истории и лингвистики.

«Азъ, худыи, дѣдомъ своимъ Ярославомъ, благословленымъ, славнымъ, нареченыи в крещении Василий, роусьскымь именемь Володимиръ, отцемь возлюбленымь и матерью своею Мьномахы…» С этой оборванной временем фразы начинается знаменитое «Поучение Владимира Мономаха». И в ней же запечатлелись некоторые особенности имянаречения, о которых мы расскажем ниже.

Двуименность

Есть основания считать, что к моменту принятия христианства на Руси сложились устойчивые традиции, связанные с имянаречением. С распространением новой религии языческие обычаи забывались далеко не сразу. Славянские исконные имена продолжали использоваться, поскольку они несли в себе родовую память, поддерживали единство и преемственность рода, связывая живущих людей с их умершими предками. Христианские имена, пришедшие извне, иноязычные по происхождению, долгое время оставались «чужими» для славян. Вот и получалось, что в церкви при крещении ребенка называли в честь христианского святого, а в семье родители выбирали ему другое имя, по иным соображениям.

Судя по дошедшей до нас информации, практически все древнерусские князья были обладателями как минимум двух имен: христианского и мирского. Мирское было наследием языческой традиции. По происхождению это имя могло быть как славянским (Ярополк, Всеволод, Святослав), так и иноязычным (Игорь, Олег, Рюрик).

Иногда у князя могло быть не одно, а два мирских имени: второе давала мать или оно выбиралось из имен материнского рода. Так, старший сын Владимира Мономаха был крещен под именем Феодор, в древнерусских письменных памятниках известен в первую очередь как Мстислав, а в западных источниках (например, в исландских сагах) — как Харальд или Гарольд. Это имя, судя по всему, князь получил от своей матери — принцессы Гиды, дочери последнего англосксонского короля Гарольда Годвинсона.

Отец Мстислава, князь Владимир Всеволодович, именовался Мономахом, поскольку по материнской линии приходился внуком византийскому императору Константину Мономаху.

Наречение в честь умершего предка

Княжичу давали мирское имя, которое носил кто-то из его умерших предков по мужской линии: дед, прадед. Давать новорожденному имя живого предка запрещалось. Видимо, такой запрет возник благодаря языческому представлению о том, что в имени содержится душа человека или его жизненная сила. Впоследствии вера в переселение душ утратилась, но обычай остался надолго. Благодаря ему среди русских князей почти не могло быть, например, Святославов Святославичей или Владимиров Владимировичей: на момент наречения новорожденного его отец, как правило, был жив, поэтому имя отца ребенку не давали.

Случалось, что в разветвленном роду Рюриковичей совпадали имена дядей и племянников. Строгий запрет на использование имени живого родственника в этом случае отсутствовал.

Мирское и церковное имена княжичу выбирал старейший из живых предков по мужской линии. Мономах упоминает об этом, говоря, что «наречен» он «дедом своим Ярославом», т. е. князем Ярославом Мудрым. В 1053 году, когда родился Владимир Мономах, Ярославу Владимировичу было уже более семидесяти лет, он являлся старейшим предком княжича и умер через год после его рождения. Внука он назвал именами своего отца Владимира Святославича (в крещении Василия), принявшего на Руси христианство.

Имя как заявка на династические права

Называние княжича именем умершего предка было призвано не просто вписать ребенка в род, но и определить его место в этом роду, его права престолонаследия. Видимо, считалось справедливым, что выросший княжич впоследствии мог претендовать на владение, в прошлом принадлежавшее предку, имя которого он носил.

Разумеется, чем больше разветвлялся и дробился род Рюриковичей, тем сложнее было разрешить все конфликты, связанные с престолонаследием. Имена в этих сложных условиях могли выступать символом борьбы, конкуренции и в то же время служили объединению рода, напоминая князьям, что все они «единого деда внуки».

Варьирование имен

Если учесть вышеназванные особенности и традиции имянаречения в княжеской среде, становится понятно, почему так невелик «ассортимент» мирских имен Рюриковичей. В этом роду из поколения в поколение, от предков к потомкам переходили по большей части одни и те же имена: Святослав, Володимир, Ярополк, Святополк, Олег, Ярослав, Всеволод, Изяслав, Мстислав и др. Что-то новое в этот корпус попадало редко. На общем фоне несколько выделялся именослов полоцких князей, в котором встречались такие редкие антропонимы, как Рогволод, Всеслав, Брячислав и др.

При внимательном рассмотрении княжеских имен легко заметить, что в них повторяются по большей части одни и те же основы в разных сочетаниях. Наиболее частотным является корень -слав-.

Варьирование — один из важнейших принципов имянаречения у древнерусских князей. Их имена по большей части были двусоставными. Вычленение и комбинирование основ из разных антропонимов позволяло, с одной стороны, использовать традиционные, родовые элементы имен, с другой — избежать совпадения с именем живущего предка. Например, если князя звали Всеволод, его сына нельзя было назвать так же; однако вполне можно было дать княжичу, например, имя Володимир, в котором тоже присутствовал корень -волод-.

В результате варьирования иногда могли появляться и совершенно новые антропонимы. К таким, вероятно, следует отнести имена Володарь (на основе корня -волод-) и Ингварь (повторное заимствование скандинавского Ingvarr, от которого еще раньше произошло имя Игорь).

С течением времени языческие имена в княжеской среде почти полностью ушли в прошлое. Христианские антропонимы на русской почве, наоборот, укоренились, и это объясняется не только внедрением их со стороны церкви. Эти имена превратились в традиционные. Если, например, для Владимира I Крестителя его второе имя Василий еще не несло никакой родовой памяти, не связывало ни с кем из предков, то в XIV веке это же имя воспринималось уже иначе. Ведь его носили тот же Владимир I, Владимир Мономах и многие другие Рюриковичи. Оно стало именем славных предков и вписалось в древнюю родовую традицию.

К XV веку функцию княжеских родовых имен стали выполнять имена крестильные. Необходимость в двуименности сошла на нет.

.

Литература:

Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в X–XVI вв.: Династическая история сквозь призму антропонимики. — М., 2006.

Черногрудова Е. П. О некоторых особенностях и принципах имянаречения древнерусских князей // Ономастика Поволжья: материалы XVII Международной научной конференции. — Великий Новгород, 2019.

.

На фото: памятник «Тысячелетие России» (фрагмент), Великий Новгород.