Немало крылатых выражений восходит к христианским священным текстам. Один из таких оборотов — тьма кромешная. В современном русском языке он употребляется в значениях:
- ‘полная, непроглядная темнота’;
- ‘беспросветная, тягостная, мрачная жизнь’.
Истоки выражения — в церковнославянском переводе Нового Завета. В восьмой главе Евангелия от Матфея приводится эпизод с римским сотником, сообщившем о тяжелой болезни своего слуги. Христос согласился пойти к сотнику домой, чтобы исцелить больного. Сотник ответил, что недостоин принимать под своим кровом Сына Божьего, и попросил Христа сказать лишь слово, чтобы слуга выздоровел. Просящий верил, что этого будет достаточно. Иисус удивился силе его веры и исцелил слугу, а к своим спутникам обратился с короткой речью. Приведем эту речь в синодальном переводе:
Истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры. Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов.
Мф. 8:10-12
Эта цитата требует некоторых пояснений. Сотник, уверовавший в Христа, был римлянином, язычником по происхождению (поэтому и считал себя недостойным лично встретиться с Иисусом). Иудеи же часто считали, что только они избраны Богом и могут попасть в Царство Небесное. Христос объяснил своим последователям, что к Богу будут приближены и истово верующие представители других народов «с востока и запада», бывшие язычники. Царство Небесное изображается им в образе пира с праотцами иудеев (по тогдашним обычаям, за столом во время пиршества гости не сидели, а возлежали). При этом «сыны царства», т. е. сами иудеи, за свою недостаточную веру будут изгнаны с этого пира «во тьму внешнюю», где будут плакать и скрежетать зубами.
Выражение во тьму внешнюю здесь передает греческое τὸ σκότος τὸ ἐξώτερον (to skotos to exōteron). В церковнославянском тексте в этом отрывке использовано синонимичное выражение во тьму кромѣшнюю.
Происхождение слова «кромешный»
Прилагательное кромешный (церковнослав. кромѣшнии, кромѣшьныи) встречается только в старославянском и восточнославянских языках. Его этимология установлена точно. Данное слово образовано от наречия кромѣ ‘вне, снаружи’ (от которого происходит современный русский предлог кроме). По происхождению слово кромѣ является формой местного падежа существительного крома ‘край, граница’; последнему родственно современное русское кромка.
Слово кромѣшный в церковнославянском языке значило ‘внешний’, ‘чужой, чужестранный’ (буквально ‘находящийся снаружи, вне чего-либо, за некоей границей’). Так что кромешной в церковнославянских и древнерусских текстах была не только библейская «внешняя тьма». В старинных книгах кромешными назывались еще и иные страны, а также жители чужих земель. Понятно, почему: по отношению к Руси эти страны и их население были «внешними», находящимися за границей.
Буквальный смысл фразеологизма
Что же такое внешняя тьма в тексте Евангелия? На этот счет есть разные мнения.
Чаще всего внешнюю тьму ассоциируют с адом. Во многих лингвистических словарях называние ада тьмой объясняют через древние представления о мироустройстве. Люди прошлого верили, что плоская земля освещается солнцем, луной и звездами. Но за краем земли, далеко за пределами обитаемого мира, есть пространство, куда сияние светил не достигает. Будто бы эта область вечной тьмы и названа в Евангелии внешней тьмой, будто бы там и находится ад.
Но есть и другие объяснения. Царство Небесное иносказательно представлено Иисусом как празднество. Перед нами контрастный образ: праведные пребывают в пиршественном зале, который ярко освещен. А за пределами его стен, куда изгнаны недостойные, царит мрак.
По иудаистским и христианским представлениям, Бог есть свет. Царство Небесное озарено сиянием, имеющим особое божественное происхождение. Соответственно, тьма внешняя — это удаленность от Бога, отсутствие Его света.
Судьба слова «кромешный» в русском языке
В русских письменных памятниках XI–XVII вв. слово кромѣшнии встречается в значениях:
- ‘внешний’, ‘чужой, иноземный’ (кромѣшнии страны, кромѣшнии люди);
- ‘отдельный, уединенный, скрытый от всех’ (кромѣшнее мѣсто);
- форма множественного числа кромѣшнии в роли существительного: ‘отшельники, те, кто поселился вдали от людей’.
В XVI веке в русском языке появилось существительное кромѣшникъ: так называли опричников. Но не потому, что воины Ивана Грозного ассоциировались с тьмой и ужасом. Современной семантики у слова кромешный в то время еще не было. Просто лексемы кромешник и опричник восходят к синонимам кромѣ и опричь ‘кроме’.
Со временем под влиянием семантики и контекста евангельского выражения значение слова кромешный стало меняться. Поскольку в цитате из Евангелия речь идет о беспросветной тьме, прилагательное кромешный изменило значение от ‘внешнего’ к ‘непроглядному’. Теперь мы можем сказать: на улице царила кромешная темнота, и будем иметь в виду вовсе не ад, а ночной мрак и отсутствие фонарей.
Однако евангельская внешняя (кромешная) тьма не только беспросветна, но и охарактеризована как место мучения грешников. Отсюда развилось еще одно значение рассматриваемого прилагательного — ‘тягостный, невыносимый’: кромешные муки, кромешное существование.
Первоначальная семантика слова кромешный — ‘внешний’ — в русском языке на современном этапе утрачена, она сохранилась только в церковнославянском употреблении.
.
Литература:
Шулежкова С. Г. «И жизнь, и слезы, и любовь…»: Происхождение, значение, судьба 1500 крылатых слов и выражений русского языка. — М., 2011.
Кузнецова В. Н. Евангелие от Матфея: Комментарий. — М., 2002.
Бирих А. К., Мокиенко В. М., Степанова Л. И. Словарь русской фразеологии: Историко-этимологический справочник. — СПб., 1998.
Словарь русского языка XI–XVII вв. — Вып. 8. — М., 1981.
Сергеев В. Н. Тьма кромешная // Русская речь. — 1972. — № 5.
Этимологический словарь русского языка/Под ред. Н. М. Шанского. — Т. II. — Вып. 8. — М., 1982.
Золотарь М. В. Евангельская фразеология русского языка: церковнославянские формы в сравнении с греческим оригиналом // Сборник работ 71-й научной конференции студентов и аспирантов Белорусского государственного университета, Минск, 18–21 мая 2014 г. : В 3 ч. — Ч. 3. — Минск, 2014.
