В давней статье говорилось о звуковых чередованиях, возникших в результате смягчения заднеязычных согласных [г], [к], [х] под влиянием гласных переднего ряда. Друг — друзья — дружный, лик — лицо — личина и многие другие примеры…
Как полагают исследователи, не только соседство с гласными переднего ряда приводило к изменениям согласных. Преобразования происходили и перед звуком *j. В этой позиции согласные еще в общеславянскую эпоху стали подвергаться ассимиляции с *j, т. е. уподоблялись ему по артикуляции. Сам *j в результате данных преобразований исчезал. Конечный результат изменений зависел от места образования ассимилированных звуков.
Под местом образования согласного понимается то место в органах речи, где возникает смычка или щель, преодолеваемая воздушной струей при произнесении данного звука. Например, [j] является среднеязычным и средненёбным звуком, так как при его артикуляции средняя часть спинки языка поднимается к средней (твердой) части нёба. А вот названные выше [г], [к], [х] — заднеязычные и задненебные.
Почему ассимилировались согласные в сочетании с *j, точно не известно. Есть предположения, что это было связано с действием тенденции к слоговому сингармонизму или с тенденцией к открытости слога.
Перечислим сначала те результаты ассимиляции, которые были одинаковы для большей части диалектов праславянского языка.
Переднеязычные сонорные согласные
В сочетании с *j они передвигались по месту образования к средней части нёба и из твердых или полумягких становились абсолютно мягкими.
*nj > n’: *ranjǫ > древнерусское раню (1 л. ед. ч. от глагола ранити) > современное раню; *konjŏs > древнерусское конь > современное конь;
*lj > l’: *veljǫ >древнерусское велю (1 л. ед. ч. от глагола велѣти) > современное велю; *voljā > древнерусское волꙗ > современное воля;
*rj > r’: *darjǫ > древнерусское дарю (1 л. ед. ч. от глагола дарити) > современное дарю; *burjā > древнерусское боурꙗ > современное буря.
Заднеязычные согласные
Результат ассимиляции с *j у этих звуков тот же, что и при первой палатализации под влиянием гласных переднего ряда (переход в мягкие шипящие):
*gj > ž’ ([ж’]): *storgjŏs > др.-русск. сторожь [сторож’ь] ‘сторож’ (ср. стерегу); *lъgjā > др.-русск. лъжа [лъж’а] ‘ложь’ (ср. лъгати ‘лгать’);
*kj > č’ ([ч’]): *plakjǫ >др.-русск. плачю (1 л. ед. ч. от глагола плакати) > совр. плачу; *sěkjā > др.-русск. сѣча > совр. сеча (ср. секира, секу);
*chj > š’ ([ш’]): *duchjā > др.-русск. доуша [душ’а] > совр. душа (ср. дух); *suchjā > др.-русск. соуша [суш’а] > совр. суша (ср. сухой).
Зубные фрикативные согласные
Фрикативными, или щелевыми, называются согласные звуки, при произнесении которых воздушная струя проходит не через смычку, а через узкую щель в ротовой полости. При артикуляции зубных фрикативных согласных воздух идет через щель между зубами и передней частью языка. Это звуки [с] и [з].
В праславянском языке в позиции перед *j они переходили в мягкие шипящие:
*sj > š’ ([ш’]): *prosjǫ >др.-русск. прошю (1 л. ед. ч. от глагола просити) > совр. прошу; *nosjā > др.-русск. ноша [нош’а] > совр. ноша (ср. носить, донос);
*zj > ž’ ([ж’]): *vęzjǫ >др.-русск. вѧжю (1 л. ед. ч. от глагола вѧзати) > совр. вяжу; *nozjŏs > др.-русск. ножь > совр. нож (ср. заноза, пронзить).
Переходим к согласным, чья ассимиляция с *j дала разные результаты в разных праславянских диалектах.
Зубные смычные согласные
При артикуляции этих звуков воздушная струя в ротовой полости преодолевает препятствие в виде смычки между зубами и передней частью языка. Таковы согласные [т] и [д].
В праславянских диалектах, легших в основу восточнославянского (древнерусского) языка сочетания этих согласных с *j изменились следующим образом:
*tj > č’ ([ч’]): *chotjǫ >др.-русск. хочю (1 л. ед. ч. от глагола хотѣти) > совр. хочу; *světjā > др.-русск. свѣча > совр. свеча (ср. свет);
*dj > ž’ ([ж’]): *chodjǫ >др.-русск. хожю (1 л. ед. ч. от глагола ходити) > совр. хожу; *sadjā > др.-русск. сажа [саж’а] > совр. сажа (ср. осадок).
В других диалектах праславянского языка ассимиляция шла иначе. Например, в старославянском и болгарском языках наблюдаются результаты следующего перехода:
*tj > št’ ([ш’т’]): *chotjǫ >старославянское хоштѭ (хощѭ, 1 л. ед. ч. от глагола хотѣти); *světjā > старославянское свѣштꙗ, свѣща (ср. современное болгарское свещ).
*dj > žd’ ([ж’д’]): *chodjǫ >ст.-сл. хождѭ (1 л. ед. ч. от глагола ходити); *sadjā > ст.-сл. саждꙗ.
Отсюда вытекают некоторые признаки, по которым заимствования из старославянского языка отличаются от исконно русских слов и их частей. Звук [ч] в исконно русских словах и морфемах соответствует звуку [щ] (из [ш’т’]) в старославянизмах, соответственно и звук [ж] соотносится с сочетанием [жд]. Приведем несколько примеров:
| Исконно русские слова | Старославянизмы |
| свечение | освещение |
| горячий | горящий |
| Печора | пещера |
| невежа | невежда |
| одёжа | одежда |
| меж | между |
Губные согласные
При их артикуляции воздушная струя преодолевает смычку между губами (смычные губно-губные звуки [п], [б], [м]) или проходит в щель между верхней губой и нижними зубами (фрикативные губно-зубные звуки [ф], [в]). Но это касается современной звуковой системы русского языка; в праславянскую эпоху состав губных согласных был несколько иным. Там отсутствовал звук [ф], а современному [в] первоначально соответствовал фрикативный губно-губной [w]; точное время его превращения в губно-зубной [v] ([в]) неизвестно.
Ассимиляция губных согласных с *j в праславянском языке дала весьма интересные результаты. Поскольку губные звуки не могли непосредственно уподобиться язычному *j по месту образования, между ними появился мягкий язычный согласный [l’] («l epentheticum», т. е. «эль вставной»).
*pj > pl’: *vopjŏs>древнерусское вопль (ср. вопити); *kapjā > древнерусское каплꙗ (ср. капати);
*bj > bl’: *rubjǫ>др.-русск.рублю (1 л. ед. ч. от глагола рубити); *bjudo > др.-русск. блюдо;
*mj > ml’: *kŏrmjǫ>др.-русск.кърмлю (1 л. ед. ч. от глагола кърмити ‘кормить’); *zemjā > древнерусское землꙗ (ср.земныи, земной);
*vj > vl’: *lovjǫ>др.-русск.ловлю (1 л. ед. ч. от глагола ловити); *lovjā > древнерусское ловлꙗ.
Если сочетание губного согласного с *j находилось в начале слова, то результаты ассимиляции были одинаковы во всех праславянских диалектах. Если же это сочетание находилось на границе основы слова и его окончания, то здесь «l epentheticum» в западнославянских и некоторых южнославянских говорах не развился вообще (либо развился, но позже утратился). Например: русское земля — болгарское земя́, чешское země, польское ziemia.
Первоначально все чередования звуков были фонетическими, т. е. появившимися в результате действующих в языке фонетических тенденций. При этом, как можно заметить, изменения звуков часто происходили в определенных грамматических формах (например, в глаголах 1 лица единственного числа изъявительного наклонения: ходить — хожу, купить — куплю). Со временем, когда прежние фонетические тенденции утратили свою силу, чередования сохранились и из фонетических стали морфологическими, превратились в средство образования грамматических форм. Поэтому замена звуков по древней схеме происходит даже в относительно новых словах, которых не было и не могло быть в праславянском языке: графить — графлю, напомадить — напомажу и др.
Звук [j] в праславянскую эпоху воздействовал на предшествующие согласные сильнее, нежели в более поздние периоды. В позиции перед ним значительно преобразовывались не только одиночные звуки, но и их сочетания. Об этом пойдет речь в следующей статье.
.
Литература:
Галинская Е. А. Историческая фонетика русского языка. — М., 2009.
Хабургаев Г. А. Старославянский язык. — М., 1974.
Иванова Т. А. Старославянский язык. — СПб., 1998.
Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам.
.
Иллюстрация: Рерих Н. К. Эскиз декорации к балету «Весна священная»
