Рассмотрев консонантную систему (т. е. систему согласных) современного русского языка, обратимся теперь к языку древнерусскому (общевосточнославянскому). Точнее, к его так называемому «исходному состоянию» — периоду на рубеже X–XI вв. Этот период непосредственно предшествовал времени создания самых ранних памятников древнерусской письменности, известных нам. Таким образом, «исходное состояние» не зафиксировано непосредственно в текстах и является в определенной мере реконструированным. Однако эта реконструкция опирается на данные ближайших по времени памятников письменности, а также на сравнительно-историческое изучение фонетики других славянских языков.
Также отметим, что речь пойдет о стандартном, наддиалектном древнерусском языке. Эта форма языка функционировала как социально престижная (по крайней мере, в некоторых ситуациях) на всей территории Древней Руси.
Исходная система согласных древнерусского языка во многом отличалась от современной. Представим ее в виде таблицы (можно увеличить масштаб картинки, если открыть ее в новой вкладке браузера):
Разумеется, речь носителей древнерусского языка современные люди никогда не слышали. Поэтому определить особенности произношения тех или иных звуков можно только в общих чертах, и то не всегда. Есть спорные моменты. Например, мягкие шипящие — простые и слитные — некоторые исследователи относят не к переднеязычным, а к среднеязычным передненебным. Также нет единства по поводу того, стоит ли выделять звонкость/глухость как значимый признак древнерусских согласных. Дело в том, что в языке звонкость/глухость всегда тесно связана с напряженностью/ненапряженностью. Эти признаки неравноправны: один из них является основным, а другой — второстепенным, дополнительным. В современном русском языке главный признак из этой пары — звонкость/глухость, второстепенный — напряженность/ненапряженность. Есть основания предполагать, что тысячу лет назад ситуация была обратной.
Примечание. Напряженность или ненапряженность звука связана с тем, насколько сильно напрягается мускулатура органов речи при артикуляции. Глухие согласные всегда являются напряженными, звонкие — ненапряженными.
Неизвестно, как произносился на рубеже X–XI вв. звук [в]. Исторически он развился из неслогового гласного *u̯, следовательно, на некоем этапе в прошлом представлял собой сонорный губно-губной согласный *w. Время его превращения в шумный звонкий губно-зубной *v не выяснено. Поэтому в вышеприведенной таблице расположение данного звука условно.
В консонантной системе праславянского и древнерусского языков отсутствовал звук [ф]. В книжно-литературный язык Древней Руси он сначала проникал со словами, заимствованными из греческого языка через старославянское посредство (порфира, фарисей), в том числе с именами собственными. В устной речи освоение чуждого звука шло долго, обычно он заменялся на другие, привычные: [п], [х], [хв].
В древнерусском были особые слитные сложные звуки — [ш͡’ч’] ([ш’͡т’ш’]) и [ж͡’дˇ’] ([ж’͡д’ж’]). Например, они произносились в словах ищю [иш’͡т’ш’у] (форма 1-го лица единственного числа глагола искати), дъждикъ [дъж’͡д’ж’икъ].
Особенно много отличий от системы согласных современного языка обнаруживается по признаку наличия или отсутствия смягчения. В языке консонантные звуки могли быть не только твердыми и мягкими, как теперь, но и полумягкими — правда, далеко не все. В целом древнерусские согласные по отношению к данному признаку можно разделить на четыре группы:
- заднеязычные задненебные [г], [к], [х] могли быть только твердыми и не выступали в словах перед гласными переднего ряда (исключение — заимствованные слова типа кесарь, ангелъ, хитонъ). В праславянском языке заднеязычные в сочетаниях с последующими гласными переднего ряда или *j подвергались палатализации и превращались в другие звуки;
- губные [п], [б], [в], [м] и зубные [т], [д] были твердыми и не имели пары по мягкости. В отличие от задненебных, однако, они могли выступать перед гласными переднего ряда, приобретая в данной позиции полумягкость: [п̇], [б̇], [в̇], [м̇], [т̇], [д̇]: [в̇ѣд̇ѣт̇и], [в̇идъ]. Полумягкие звуки не были самостоятельными фонемами, а являлись позиционными вариантами соответствующих твердых;
- звуки [j], [ж’], [ш’], [ч’], [ц’], [ш͡’ч’], [ж͡’дˇ’] были абсолютно мягкими;
- переднеязычные шумные [с], [з] и сонорные [н], [л], [р] перед гласными непереднего ряда были твердыми, перед гласными переднего ряда — полумягкими (данные звуки не являлись самостоятельными фонемами). Имелись у них и полностью мягкие соответствия — самостоятельные фонемы [с’], [з’], [н’], [л’], [р’]. Эти мягкие звуки выступали в словах там, где следом за ними в прошлом стоял согласный [j], например, в словах воля (из праславянского *voljā), конь (из *konjŏs). Мягкие зубные [с’], [з’], кроме того, исторически могли образовываться в результате палатализации заднеязычных согласных под влиянием гласных переднего ряда: нога — нозѣ, муха — мусѣ.
Таким образом, если в современном русском языке большая часть согласных звуков имеет пару по твердости/мягкости, то в древнерусском таких пар было только пять: [с]/[с’], [з]/[з’], [н]/[н’], [л]/[л’], [р]/[р’].
Полумягкие согласные существовали в древнерусском языке относительно недолго. В позиции перед гласными переднего ряда они превратились в полностью мягкие и в истории языка называются согласными вторичного смягчения. Случилось это примерно в середине XI в., хотя, по некоторым предположениям, могло произойти и раньше — не в древнерусском, а еще в праславянском языке накануне его распада.
.
Литература:
Галинская Е. А. Историческая фонетика русского языка. — М., 2009.
Иванов В. В. Историческая грамматика русского языка. — М., 1990.
Горшкова К. В., Хабургаев Г. А. Историческая грамматика русского языка. — М., 1981.
