Каким был гласный древнерусского языка, обозначаемый буквой Ѣ («ять»), теперь точно не известно. Видимо, это был звук переднего ряда и средне-верхнего подъема. После XIV века он совпал по произношению с [э] в русском и белорусском языках, с [i] – в украинском, например: лес — лiс, снег — снiг и т. д. В разных русских говорах на месте этого древнего звука произносились [и], [э], а также звуки, напоминающие нечто среднее между ними; зафиксирован был и дифтонг [иэ]. Возможно, кстати, что такой дифтонг и обозначала буква «ять» в древнерусском языке.
Этой точки зрения придерживались, например, языковеды А. А. Шахматов и В. В. Виноградов. Не соглашался с ними А. М. Селищев, считая, что искомый звук был не дифтонгом, а узким [э]. Надо сказать, что гласные называют широкими или узкими в зависимости от того, насколько широко открывается рот при их произнесении. Самый узкий гласный русского языка — [и], а узкий [э] отчасти похож на него по артикуляции.
Так что же обозначала «ять» — дифтонг или один звук? В настоящее время приходится признать, что обе гипотезы правомерны. Все разнообразие современных звуков на месте древней «ять» могло произойти и от узкого [э], и от дифтонга [иэ]. Точнее ничего пока узнать нельзя; как заметил по этому поводу лингвист Л. В. Успенский, в IX веке магнитофонов не было…
В научной транслитерации кириллицы, а также в записи восстановленных праславянских слов этот «загадочный» гласный обозначают латинским знаком ě (с «галочкой», или гачеком, вверху). Не нужно путать его с ĕ (с «дугой», обозначающей краткость): с помощью последнего записывают редуцированный [э], в кириллице обозначавшийся когда-то буквой Ь, «ерь».
Звук [ě] (ѣ) возник в праславянском языке из двух основных источников:
- более ранний источник — из долгого гласного *ē, например: *sēmen > сѣмя (семя), *dēdŏs > дѣдъ (дед);
- позднее *ě развился из дифтонгов *oi, *ai в эпоху действия закона открытого слога: *koina > цѣна (цена) *vodai > водѣ (воде). Чаще всего это происходило не в корнях, а в окончаниях некоторых словоформ.
Звук [ě] несколько по-разному произносился в древнерусских диалектах, и исчез в них он тоже в разное время. Этот процесс начался в XV веке. В литературном русском языке на месте [ě] стал произноситься [э] или [jэ]: лѣнь [лʼэнʼ], ѣсть [jэсʼтʼ], т. е. [ě] и [э] совпали по артикуляции. Это случилось не ранее XVIII века. Написание буквы Ѣ стало традицией, не отображающей живого произношения.
Этот факт вызывал много трудностей при обучении детей правописанию. Слова и формы слов, где по традиции писалась буква Ѣ, приходилось заучивать наизусть; список был достаточно внушительным. Чтобы облегчить учащимся задачу, учителя и методисты сочиняли мнемонические стихи, например:
«Бѣлый, блѣдный, бѣдный бѣсъ
Убѣжалъ голодный въ лѣсъ.
Рѣзво по лѣсу он бѣгалъ,
Рѣдькой съ хрѣномъ пообѣдалъ,
И за горькiй тот обѣдъ
Далъ обѣтъ надѣлать бѣдъ!Вѣдай, братъ, что клѣть и клѣтка,
Рѣшето, рѣшетка, сѣтка,
Вѣжа и желѣзо съ ять, —
Такъ и надобно писать…»
В этот отрывок вошли далеко не все слова, написание которых нужно было запомнить. Стихи были длинными и плохо связанными по смыслу. Заучивание подобных текстов признавалось не слишком удачным способом обучения, и некоторые педагоги пытались изобрести другие приемы — например, разбивать слова с Ѣ на тематические группы для лучшего запоминания. Впрочем, этот способ, кажется, работал еще меньше. Оставалось одно главное средство — длительные упражнения, повторения, многократное переписывание нужных слов.
Конечно, такое положение вещей затрудняло обучение и создавало много сложностей как для учеников, так и для учителей. В конце XIX – начале ХХ века в обществе и научных кругах шла активная дискуссия о необходимости упрощения русской орфографии. В частности, предлагалось исключить из алфавита букву Ѣ. Но реформы, касающиеся правописания, редко встречают одобрение большинства людей. Совсем наоборот: находится много тех, кто придерживается консервативных позиций. Некоторым даже кажется, что подобные реформы уничтожают язык, примитивизируют его, отрывают людей от их исконной культуры и духовных корней. А в начале ХХ века иные консерваторы еще и утверждали, что от орфографических изменений недалеко до политических… Реформа правописания виделась им предвестником разрушения государственных и духовных устоев.
Впрочем, сторонники реформы тоже не молчали. Например, кандидат богословия А. Е. Горохов в конце XIX века написал статью «Пора исключить букву „ять“ из русского алфавита». Приведу отрывок из нее (в современной орфографии):
«Много времени и труда требуется для того, чтобы изучить правописание буквы «ять»; а между тем это время и труд можно бы употребить на приобретение полезных знаний. Нам особенно грустно за детей начальной народной школы.
Они учатся в школе три года, и этим образование их заканчивается. Времени у них мало, а оно очень дорого; зачем же значительную долю времени тратить непроизводительно?.. <…>
Буква «ять» чаще, чем что-либо другое, является для учащихся причиною несчастья: за неумение правильно употреблять эту букву лишают выпускных свидетельств учеников народной школы, не принимают в низшие и средние учебные заведения…»
Специальная комиссия Академии наук, созданная в 1904 году, подготовила проект орфографической реформы, но из-за неоднозначного (зачастую отрицательного) отношения к ней общества, власти, ученых и педагогов этот проект не был воплощен в жизнь в царской России. Понадобилась смена государственного строя, чтобы реформа была реализована. Ее пыталось провести Временное правительство, но дело продвигалось медленно. Окончательно решили эту задачу большевики. В 1918 году вышел декрет Совета народных комиссаров «О введении нового правописания». В числе орфографических изменений там указывалось и исключение буквы «ять» из русского алфавита.
.
Литература:
Галинская Е. А. Историческая фонетика русского языка. – М., 2009.
Успенский Л. В. По закону буквы. – М., 1973.
Самсонов Н. Г. Древнерусский язык. – М., 1973.
Ольденбург С. Ф. История советского правописания//Огонек. – 1927. – № 44.
Горохов А. Е. Пора исключить букву «ять» из русского алфавита. – Орел, 1900.
Кульман Н. К. Методика русского языка. – Спб., 1912.
.
Иллюстрация: страница из «Букваря» Кариона Истомина.
