Слово «работа» в прошлом и настоящем

А. Г. Венецианов «Крестьянские дети в поле» (1820-е гг.)

У русского слова работа есть немало соответствий в других славянских языках. Украинское робота, белорусское работа, болгарское ра́бота, сербохорватское ра̀бота (у которого кроме современного значения, близкого русскому, есть еще устаревшее ‘тяжелый, подневольный труд’), словенское rabota ‘барщина, подневольный труд’, чешское robota с теми же значениями, что и в словенском… Не будем перечислять все примеры. Отметим только, что близкие по происхождению слова есть в данном случае не только в славянских языках, и к нашему списку добавим еще немецкое слово Arbeit.

Все славянские языки произошли от одного языка-предка, в науке называемого праславянским или общеславянским. Он существовал примерно до VII века нашей эры. Все перечисленные в начале статьи родственные слова из славянских языков восходят к общеславянскому слову *orbota (это слово восстановлено предположительно, и в науке такие реконструкции принято записывать латинскими буквами под звездочкой). Его первоначальное значение трудно восстановить четко; скорее всего, оно было связано с понятиями ‘сиротство’, ‘нужда’, ‘тяжелый труд’.

Современное немецкое Arbeit по происхождению связано с готским arbaiþs ‘нужда’, ‘тяжелая работа’.

Праславянское слово *orbota образовалось от *orbъ, к которому восходит также современное русское раб. Есть гипотеза, что *orbъ первоначально имело значение ‘сирота’ и происходило от еще более древнего праиндоевропейского слова *orbhos ‘сирота’, ‘малый, слабый’. Вот некоторые этимологические соответствия из других языков индоевропейской семьи: латинское orbus ‘лишенный чего-либо’, ‘осиротевший’, древнеиндийское árbhas ‘маленький, ребенок’, армянское orb ‘сирота’, древнегреческое orfanos ‘осиротевший’.

Как же значение ‘сирота’ превратилось в ‘раб, слуга’? Как связаны осиротевшие дети и тяжелая подневольная работа?

Напрашивается печальный ответ: видимо, дело в бесправном положении сирот в древних и средневековых обществах (не только в них, конечно, но это уже другой вопрос). Чтобы не остаться без крыши над головой и не умереть от голода, такие дети должны были выполнять любую работу, которую им давали, даже самую тяжелую.

Есть и несколько иное объяснение. Возможно, большинство сирот, которых использовали в качестве рабочей силы, не были «своими» в том или ином племени. Эти дети могли быть пленниками, жертвами войн и набегов, угнанными из родных земель. Взрослые мужчины обычно гибли в сражениях, истреблялись захватчиками, поэтому в плен и рабство попадали реже.

Вернемся к языку. Слово *orbъ в праславянском подверглось изменениям в результате действия закона открытого слога, но этот процесс шел несколько по-разному в разных диалектах. В результате после окончательного распада праславянского языка в древнерусском сложилась форма робъ. Наряду с однокоренными словами (роба, робыни ‘рабыня, служанка’, робичичь ‘сын рабыни’, робота и др.) оно нередко встречается в древнерусских письменных памятниках. Именно этот вариант с начальным ро- является исконным для русского языка, но у нас он был вытеснен старославянизмом раб. Исконную форму теперь можно обнаружить, например, в слове хлебороб.

Что же касается существительного работа, то из-за начального сочетания ра- (вместо исконного ро-) многие исследователи считали его заимствованием из старославянского (точнее, церковнославянского) языка, как и в случае с рабом. Но, скорее всего, слово работа у нас всё же не заимствованное, а исконное. Его «предок» — древнерусское робота, где в первом слоге в результате развития в языке аканья стал произноситься гласный [а], и это произношение было отражено на письме.

В письменных памятниках Древней Руси и более позднего времени (до XVII века) встречаются варианты работа и робота. К XVIII – XIX вв. победил вариант с начальным ра-. Примерно в тот же период слово пережило значительный семантический сдвиг. Прежде (в древнерусском языке) оно значило:

— ‘рабство, плен, неволя’;

— ‘работа, дело, труд’;

— ‘религиозное поклонение, служение’.

В XVIII веке слово работа стало постепенно отдаляться по смыслу от раб, рабство. В XIX столетии этот процесс только ускорился, и немалую роль здесь сыграло развитие науки. Работой стали называть в физике затрату и изменение энергии. А поскольку в то время активно распространялись материалистические идеи и многие представители интеллигенции стремились объяснить с позиции реальных законов природы не только физические, но и психологические и социальные явления, слово работа стало обозначать самые разнообразные процессы — и физические, и психические, и общественные. Со второй половины XIX столетия все более употребительными становятся выражения: работа мысли (ума, воображения); внутренняя, умственная работа; работа над собой и др. И, конечно, работой называли трудовую деятельность, в том числе добровольную, с рабством уже не связанную. Слово работа стало по своему значению в один ряд с такими словами, как деятельность, труд, творчество.

Все эти изменения привели к тому, что в XIX веке существительное работа значительно изменило и расширило свою семантику, а также практически потеряло смысловые связи со словом раб, от которого образовалось много столетий назад. Именно поэтому в современном русском языке слова раб и работа уже не являются однокоренными. В первом сохраняется корень раб-, а во втором мы выделяем корень работ-. Он также имеется в словах работать, работник, рабочий (чередование т//ч), заработок и др.

Ребенок

Завершая рассказ, отойдем от основной темы и упомянем один малоизвестный факт. С этимологической точки зрения слово раб является родственным слову… ребенок. Видимо, праиндоевропейское *orbhos, несущее в себе значение ‘маленький, слабый’ (отсюда — ‘зависимый’), могло обозначать не только сироту, но и ребенка вообще. Во всяком случае, такое значение имеется у древнеиндийского árbhas ‘маленький, ребенок’; сюда же относят древнеирландское orbe ‘наследник’ и готское arbja с тем же значением. В русских памятниках XVII века зафиксировано существительное робѧ ‘дитя’, от которого и произошло современное ребенок. В древнем слове сначала изменился суффикс, обозначающий детенышей (ср. телѧ — теленок, поросѧ — поросенок), а позже, к XVIII в., в корне появился звук [’э] вместо прежнего [о] (под влиянием гласного во втором слоге). В XVII столетии еще употребляли слово робенокъ, обозначавшее, кстати, не только ребенка или подростка, но и работника, слугу. Русские диалекты до сих пор сохраняют формы робя, робенок в значении ‘ребенок’; во множественном числе употребляется слово робята.

.

Литература:

Словарь русского языка XI – XVII вв. — Вып. 22. — М., 1997.

Словарь древнерусского языка (XI – XIV вв.) — Т. 9. — М., 2012.

Шанский Н. М. В мире слов. — М., 1985.

Сорокин Ю. С. Развитие словарного состава русского литературного языка: 30-90-е годы XIX века. — М., 1965.

Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. — Т. 2. — М., 1999.

Этимологический словарь современного русского языка / Сост. А. К. Шапошников. — Т. 2. — М., 2010.

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. — Т. 3. — М., 1987.

.

Иллюстрация:

А. Г. Венецианов «Крестьянские дети в поле» (1820-е гг.).